Детский сад
Feb. 3rd, 2010 08:39 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
perebeiaШкола находилась в полуподвальном этаже, и ведя Чарли вниз по лестнице (он шел между ним и Мэри, держа их за руки), он чувствовал себя предателем, словно фермер, который успокаивает свою корову по дороге на бойню. Он стоял между ними у подножия лестницы и, замерев, смотрел на других детей, которые бегали, кричали, рисовали, вырезали ножницами с тупыми концами аппликации из цветной бумаги – их было так много. Никогда еще Чарли не выглядел таким уязвимым, как в этот момент, наблюдая за другими детьми. В его глазах не было ни радости, ни страха, лишь одна внимательная пристальность, какая-то отрешенная заинтересованность, и никогда он так остро не ощущал своего отцовства, никогда не был так близок к ходу его мыслей. Миссис Рикер приблизилась, улыбаясь, как барракуда, и сказала: «Нам будет так весело, цыпонька моя!» Ему захотелось крикнуть ей в лицо, что его сына зовут не цыпонька, а Чарли, но он сдержался. И тогда она протянула ему руку, но Чарли не пошевелился, лишь посмотрел на нее, и тогда она сама взяла его за руку и повела к другим детям. Он прошел два шага, а потом остановился и оглянулся назад, а миссис Рикер сказала тихо:
– Идите, с ним все будет в порядке.
И Мэри, в конце концов, пришлось ткнуть его в бок и сказать: «Ну идем же, Барт!» – потому что он застыл на месте, глядя в глаза своего сына, говорившие: «Неужели ты позволишь им сделать это со мной, Джордж?» А его взгляд отвечал: «Похоже, что да, Фредди», – и они с Мэри стали подниматься по лестнице, показав Чарли свои спины – самое ужасное зрелище для маленького ребенка, – и тогда Чарли заплакал. Но Мэри даже не оглянулась, потому что любовь женщины – странная штука. Она жестока и почти всегда зряча, а любовь, которая все видит, – это ужасная любовь. Она знала, что в такой ситуации правильнее поскорее уйти, и так она и поступала, воспринимая этот плач как очередной необходимый этап развития ребенка, вроде болей в животе от скопившихся газов или содранных коленок. И тогда он ощутил в груди такую острую, такую настоящую боль, что на мгновение ему даже показалось, что у него начался настоящий сердечный приступ, а потом боль куда-то исчезла. Тогда он не мог понять, что означает эта боль, но теперь ему показалось, что это было самое обычное прощание со своим ребенком. Увидеть спины родителей – это еще не самое ужасное. Самое ужасное – это то, с какой быстротой дети забывают про эти самые спины и начинают заниматься своими делами – игрой, сбором головоломки, новым другом и, в конце концов, смертью. Вот что он почувствовал в ту минуту.
С.Кинг. Дорожные работы
Именно это я чувствовала, когда меня вели в детский сад. А потом когда водила туда своих детей. То, что чувствовал этот отец.
– Идите, с ним все будет в порядке.
И Мэри, в конце концов, пришлось ткнуть его в бок и сказать: «Ну идем же, Барт!» – потому что он застыл на месте, глядя в глаза своего сына, говорившие: «Неужели ты позволишь им сделать это со мной, Джордж?» А его взгляд отвечал: «Похоже, что да, Фредди», – и они с Мэри стали подниматься по лестнице, показав Чарли свои спины – самое ужасное зрелище для маленького ребенка, – и тогда Чарли заплакал. Но Мэри даже не оглянулась, потому что любовь женщины – странная штука. Она жестока и почти всегда зряча, а любовь, которая все видит, – это ужасная любовь. Она знала, что в такой ситуации правильнее поскорее уйти, и так она и поступала, воспринимая этот плач как очередной необходимый этап развития ребенка, вроде болей в животе от скопившихся газов или содранных коленок. И тогда он ощутил в груди такую острую, такую настоящую боль, что на мгновение ему даже показалось, что у него начался настоящий сердечный приступ, а потом боль куда-то исчезла. Тогда он не мог понять, что означает эта боль, но теперь ему показалось, что это было самое обычное прощание со своим ребенком. Увидеть спины родителей – это еще не самое ужасное. Самое ужасное – это то, с какой быстротой дети забывают про эти самые спины и начинают заниматься своими делами – игрой, сбором головоломки, новым другом и, в конце концов, смертью. Вот что он почувствовал в ту минуту.
С.Кинг. Дорожные работы
Именно это я чувствовала, когда меня вели в детский сад. А потом когда водила туда своих детей. То, что чувствовал этот отец.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
не верю!
Date: 2010-02-03 10:38 pm (UTC)особенно, что, мол, мать жестокая, а отец весь переполнен родительским инстинктом и рефлексиями. так или не бывает, или бывает исключительно редко.
что-то у автора в детстве случилось явно, очень часто его клинит на этой тематике.
а у нас никаких проблем не было с садиком.
я только в ясельном возрасте ныла, но прошло, а Федька компанейский, ему с детьми хорошо.
вот школа хуже, школа это казарма, да.
Re: не верю!
Date: 2010-02-04 08:32 am (UTC)Есть дети, которые с удовольствием ходят в садик без всякого вреда для психики. Левушка наш например. Или его дедушка. И редко воспринимают так трагически, как я, или Настя. Мы разные с самого детства. Мои даже не ныли и не плакали, понимали, вдолблено было, что так надо. И даже на вопрорс как в садике всегда отвечали - хорошо, нормально, хотя радовались выходным и правздникам, и даже простудам. И я вместе с ними. И только взрослыми уже признались, как не любили садик. Хотя привыкли, поныли и привыкли.
Самое ужасное – это то, с какой быстротой дети забывают про эти самые спины и начинают заниматься своими делами.... и т.д.
Re: не верю!
Date: 2010-02-04 12:31 pm (UTC)пока не актуально, что ли.
Re: не верю!
Date: 2010-02-04 02:42 pm (UTC)Re: не верю!
Date: 2010-02-04 02:45 pm (UTC)