perebeia: (Default)
Горький меня пидманул. Поскольку подзаголовок Жизни Клима Самгина точно указывает - 40 лет, я все ждала, когда же и как он помрет. А роман-то не дописан! Так и не помер. Наверное, Горький сам помер. Ну и ладно. Начитавшись относительно умного и запутавшись в многочисленных героях, закачала А. Маклина и погрузилась на корабль, переполненный бандитами, шпионами, бравыми моряками и медсестрами, который бомбят, топят и все такое. Но и тут засада! Двух главных героев зовут Файндхорн и Фарнхолм. А это чистое издевательство я считаю. Даже на одну букву нельзя героев называть, неужели непонятно автору? Я Джона и Джима путаю например. А тут такое. Но и это еще не все! Совершенно бесплатно к ним прилагается еще и мичман Фрейзер. Три франкенштейна в одном флаконе романе. Кушайте не обляпайтесь. Ну, думаю, ладно, хоть одного да пришибут скоро в таких условиях. Так нет же, половину команды перебили, два корабля и две шлюпки утонули, а они все живы. Один, правда, в кому впал, у Маклина всегда же все в коме по ходу дела побывают. Он умеет экстрим сгустить. Пожар на подводной лодке на дне Ледовитого океана, спасшиеся долго бредут по северному полюсу под ледяной бурей спасать кого-то еще, к ожогам добавляются обморожения, на обратном пути ломается подлодка и они впадают в кому от жары и удушья, но впавшие в кому раньше от обморожения оживают и снова всех спасают. Люблю Маклина несмотря ни на что.
perebeia: (Default)
...я вам говорю, что мыши любят русскую литературу больше, чем вы. А вы любите пожары, ледоходы, вьюги, вы бежите на каждую улицу, где есть скандал. Это - неверно? Это - верно! Вам нужно, чтобы жить, какое-нибудь смутное время. Вы - самый страшный народ на земле...

Большевики - это люди, которые желают бежать на сто верст впереди истории, - так разумные люди не побегут за ними. Что такое разумные? Это люди, которые не хотят революции, они живут для себя, а никто не хочет революции для себя. Ну, а когда уже все-таки нужно сделать немножко революции, он даст немножко денег и говорит: "Пожалуйста, сделайте мне революцию... на сорок пять рублей!"

И очень просто быть пророками в двуглавом вашем государстве. Вы не замечаете, что у вашего орла огромная мужицкая голова смотрит направо, а налево смотрит только маленькая голова революционеров? Ну, так когда вы свернете голову мужика налево, так вы увидите, каким он сделает себя царем над вами!

Ничему не верите, а - чего ради не верите? Боитесь верить, страха ради не верите! Осмеяли всё, оголились, оборвались, как пьяные нищие...


Жизнь Клима Самгина, том 3
perebeia: (Default)
Идет всеобщее соревнование в рассказах о несчастии жизни, взвешивают люди, кому тяжелее жить. До хвастовства доходят, до ярости. Мне - хуже! Нет, врешь, мне! Ведь это - хвастовство для оправдания будущих поступков...


Ведь вот какая штука, ведь жизни человеку в обрез дано. И все больше людей живет так, что все дни ихней жизни - постные пятницы. И - теснота! Ни вору, ни честному - ногу поставить некуда, а ведь человек желает жить в некотором просторе и на твердой почве. Где она, почва-то?


Вот вы сидите и интересуетесь: как били и чем, и многих ли, - заговорил Дьякон, кашляя и сплевывая в грязный платок. - Что же: все для статей, для газет? В буквы все у вас идет, в слова. А - дело-то когда?

Словами и я утешался, стихи сочинял даже. Не утешают слова. До времени - утешают, а настал час, и - стыдно... Что - слова? Помет души.


Издыхает буржуазное общество, загнило с головы. На Западе это понятно - работали много, истощились, а вот у нас декадансы как будто преждевременны. Декадент у нас толстенький, сытый, розовощекий и - не даровит. Верленов - не заметно.

свой вор - это понятно, а, например, поляк или грек - это уж обидно. Каждый должен у своих воровать.
perebeia: (Default)
Он сидел здесь и там, - женщина указала рукою в углы комнаты, - но его никогда не было дома. Это есть такие люди, они никогда не умеют быть дома, это есть -
русские, так я думаю.

Самгин думал, что вот таких городов больше полусотни, вокруг каждого из них по десятку маленьких уездных и по нескольку сотен безграмотных сел, деревень спрятано в болотах и лесах. В общем это - Россия, и как-то странно допустить, что такой России необходимы жандармские полковники, Любаша, Долганов, Маракуев, люди, которых, кажется,не так волнует жизнь народа, как шум, поднятый марксистами, отрицающими самое понятие - народ.

Неужели барственный Григорович, картежный игрок Некрасов,Златовратский и другие действительно обладали каким-то странным чувством, которое казалось им любовью к народу?

И вдруг с черного неба опрокинули огромную чашу густейшего медного звука, нелепо лопнуло что-то, как будто выстрел пушки, тишина взорвалась, во тьму влился свет, и стало видно улыбки радости, сияющие глаза, весь Кремль вспыхнул яркими огнями, торжественно и бурно поплыл над Москвой колокольный звон, а над толпой птицами затрепетали, крестясь, тысячи рук,на паперть собора вышло золотое духовенство, человек с горящей разноцветно головой осенил людей гненным крестом, и тысячеустый голос густо,потрясающе и убежденно - трижды сказал:

- Воистину воскресе!

- Христос воскресе, - не сказал, а рявкнул Митрофанов, обняв Клима, целуя его; он сразу опьянел и плакал, радостно всхлипывая:

- Вот как мы, а? Ах, господи... И не веришь, а - поверишь: воистину воскрес, а?

Мы тебя и ненавидя - любим,
Мы тебе и ненавистью служим.

Самгин мог бы сравнить себя с фонарем на площади: из улиц торопливо выходят, выбегают люди; попадая в круг его света, они покричат немножко, затем исчезают, показав ему свое ничтожество. Они уже не приносят ничего нового, интересного, а только оживляют в памяти знакомое, вычитанное из книг, подслушанное в жизни.

М. Горький

ПраЖЖ

Aug. 18th, 2012 09:05 pm
perebeia: (Default)
Признаюсь вам - я читаю Горького. Да-да, того самого, который Мать написал. Не знаю, как сейчас Горького оценивают. Читаю внимательно списки прочитанных книг, кто пишет такие в ЖЖ - Горького там не встречала в этих списках ни разу. Буревестником он быть перестал, а вот какое место ему теперь определили и не знаю. Может, стыдно и признаваться - но я его всегда любила, с юности. Давно не перечитывала, и вот решила Матвея Кожемякина особенно любимого перечитать. И ничуть не пожалела, ничуть. Прекрасно Горький пишет! Местами ну просто Платонов, ничуть не хуже. Одно огорчило - на 500й примерно странице я обнаружила, что читаю не про Кожемякина, а про Клима Самгина, а этот роман я как раз и не люблю, еле домучила в юности. И кино смотреть не смогла, скучно. Беда главная в том, что бросить читать я не могу, если начала. Я все доедаю и дочитываю, хоть мыло, хоть Сорокина, плачу, колюсь, но ем и читаю любой кактус. Ну вот и читаю. И эта моя странность на этот раз на пользу оказалась, увлеклась ужасно и сделала открытие. Сейчас умное скажу.

Кто не знает - там этот Клим с детства слышит разговоры все про народ, про народ, родители у него по молодости либералы были, потом поумнели. И сам он потом все ходит по квартирам всяких народострадальцев и слушает их разговоры, правду ищет. И все четыре тома все эти разговоры и народострадания. Он уж и к народовольцам ходил, и к марксистам, всех перебрал, и каких-то народных проповедников слушал. Особенно мне один понравился, он требухой торговал, и прямо среди этой вонючей требухи и проповедовал. Вобщем самая разнообразная политическая трескотня. И вот что я поняла к середине второго тома: это же наше ЖЖ! Разговоры-то те же самые! И персонажи те же! Были уже и навальные, и завальные, и заполошные проповедники, и юродивые, и феминистки были, и все знали, кто виноват и что делать, и у всех были фолловеры и френды, и черлидерши с разноцветными ершиками, тысячами. Такие дела. Вот чем кончится на этот раз не знаю.

А еще я задумалась - что такое этот самый народ? Ради него же все делается? Как его представляют современные его радетели? Прям вот вопрос этот им задать захотелось. Но они среди такой требухи проповедуют - страшно войти. А вы как себе народ представляете? Вот как его Клим в детстве представлял, цитирую

Настоящий народ Клим воображал неисчислимой толпой людей огромного роста, несчастных и страшных...

Было очень трудно понять, что такое народ. Однажды летом Клим, Дмитрий и дед ездили в село на ярмарку. Клима очень удивила огромная толпа
празднично одетых баб и мужиков, удивило обилие полупьяных, очень веселых и добродушных людей. Стихами, которые отец заставил его выучить и заставлял
читать при гостях, Клим спросил дедушку:
- А где же настоящий народ, который стонет по полям, по дорогам, по тюрьмам, по острогам, под телегой ночуя в степи?
Старик засмеялся и сказал, махнув палкой на людей:
- Вот это он и есть, дурачок!
Клим не поверил. Но когда горели дома на окраине города и Томилин привел Клима смотреть на пожар, мальчик повторил свой вопрос. В густой
толпе зрителей никто не хотел качать воду, полицейские выхватывали из толпы за шиворот людей, бедно одетых, и кулаками гнали их к машинам.
- Экий народ, - проворчал учитель, сморщив лицо.
- Разве это народ? - спросил Клим.
- Ну, а кто же, по-твоему?
- И пожарные - народ?
- Конечно. Не ангелы.
- Почему же только пожарные гасят огонь, а народ не гасит?
Томилин долго и скучно говорил о зрителях и деятелях, но Клим, ничего не поняв, спросил:
- А когда же народ стонет?
perebeia: (Default)
Она существует, эта песня! Зовусь я Йонс Йонсен, мой дом штат Висконсин. Маша нашла.

perebeia: (Default)
Начала читать роман типа дамская проза. Выдержала сто страниц из тысячи. И сюжет вроде неплохо закручен, но все так разбавлено сюсипусями, всх переполняет невиданное счастье или неизбывное горе, третьего не дано. Нет, еще в оцепенение впадают периодически. Все неописанные красавцы и красавицы, злодейка жгучая брюнетка, героиня бела как ангел, обе в локонах, герой весь в твердых мускулах и все такое. У героини конечно амнезия. Тьфу.
perebeia: (Default)
Читаю длиннющий детектив про яхты. Мало мне прострела. Там сплошные байдевинды, бом-брам-стеньги и оверкили. Первую часть они шили паруса, спинаксель им никак не удавался. Со всеми подробностями все проблемы описаны, только что чертежи не привели. Вот на фиг мне спинаксель этот, у меня самой спинаксель. Вторая часть - тренировки, тоже во всех подробностях, какой байдевинд и какой оверкиль. А самого детектива и нет никак, ну побили слегка героя, подожгли эти спинаксели, но неудачно, сгорел один закройщик, яхту утопили, но достали. И любовь конечно, идеальная, ужинают при свечах, жарят друг другу антрекоты и все такое. Мерзость вобщем. А я же не могу бросить, если начала читать, такая беда. Вот Маша правильно поступает. Как вышли в море - все, конец чтению. А я уже до гонок дошла. Претерплю до конца. Может хоть утонет кто.
perebeia: (Default)
В раздел детективов случайно попал дамский роман и я его скачала. Признаюсь, прочла с наслаждением. Это был первый дамский роман в моей жизни! Этакая Остин с дешевого рынка. Все как настоящее, только дешевле. Яркое солнце светит с голубого неба, он берет ее сильными руками за тонкую талию, ах, граф, о, герцогиня! Злодей так злодей, на фоне сияющей добродетели. И так страниц 700. Полный восторг.

Лева получил кубок в гонках на компьютере, теперь строит трассу из кубиков, Маша переводит про унылую рыбалку, дошла до четвертьфиналов, ловятся одни окуни. Надеется, что про охоту будет интереснее, но кто его знает. Утренняя пасмурность внезапно разошлась, выглянуо солнце, я пытаюсь уравновесить давление и никак не угонюсь за переменами в атмосфере. Пила таблетки, потом кофе, теперь догналась чифирем из зеленого чая. Скоро покажу вам новый Дрим таун.

По ночам нам с Машей снится Хорватия. Я даже перестала на всех орать во сне. Два месяца орала на всех живых и мертвых родственников. За что не помню.
perebeia: (Default)
Начала читать милый детективчик: старинный огромный дом, странные обитатели, лавка древностей, девочка сирота и ее дядя, загадочные находки, то что надо для чтения в жару с расплавленными мозгами, приготовилась наслаждаться тыщу страниц. И вдруг на 400й странице у всех выросли рога, клыки, посыпались искры из глаз и все такое. Нет, некоторый мистизм я ожидала, но не до такой же степени. Немедленно все удалила и читаю Дика Френсиса. Уж у него гарантировано никто бодаться не начнет в середине книги.
perebeia: (Default)
Такой удачный детектив попался. Я же всегда путаюсь в персонажах, да еще имена вечно похожие. А тут два полицейских, один японец, соответственно с японской фамилией, конкретно конечно не вспомню какой, но ярко выраженная японская, а второй с армянской, то есть никак не спутаешь, я еще не дошла до такой степени склеротического маразма, чтобы японцев с армянами путать. Ну казалось бы читай и наслаждайся. Но на 300й странице один из них превратился неожиданно в вампира. И все. Не могу я запомнить, кто именно из них превратился и какой национальности этот вампир. Так и бросила читать.
perebeia: (Default)
Буду свой список составлять:)

Книги, которые я прочла до 7 лет.

Времена быля тяжелые, послевоенные, книг было мало. Я прочла все, что были в доме.

1. Илиада и Одиссея в переводе Жуковского.

Дедушка подарил на 5летие. Это была правда самая первая книжка после букваря:) Поскольку я только научилась читать, детских еще не успели купить наверное. Я ее еще и перечитывала потом. Особенно про Одиссея в пещере циклопа нравилось.

2. Пушкин, однотомник, полное собрание сочинений.

Книжка была огромная и тяжелая, приходилось просить, чтобы достали и на стол положили, я не могла поднять. Письма не читала правда, только стихи и прозу. Особенно нравились Русалка и Гробовщик.

3. Югославские сказки. Тетя Шура подарила.

4. Сборник детских стихов

5. Рассказы Чехова, которые мама разрешила. Помню как над Скрипкой Ротшильда рыдала.

6. Географический атлас, очень любила его читать

Еще у нас был Декамерон, Опасные связи и Мопассан, но их мне читать не разрешали.
perebeia: (Default)
У [livejournal.com profile] massiandria увидала. Курсивом выделила нечитанное, так проще наверное будет. Многое в моем детстве и юности еще и написано не было, или издано:) Читано все раньше в основном, но не стала отмечать, фиг с ним.

Ну как, что читали?

ailuropoda_m
17 мая, 19:13
Originally posted by katoga at Ну как, что читали?
По мнению ученых-академиков РАН,каждый должен прочесть эти книги

В 9-10 лет:
1. А. Погорельский «Черная курица или Подземные жители».
2. Андрей Некрасов «Приключения капитана Врунгеля».
3. П. П. Бажов «Уральские сказы» («Медной горы хозяйка», «Малахитовая Шкатулка», «Каменный цветок», «Горный мастер», «Хрупкая веточка», «Две ящерки», «Приказчиковы подошвы», «Таюткино зеркальце», «Про Великого Полоза», «Огневушка-поскакушка», «Синюшкин колодец», «Серебряное копытце», «Золотой волос», «Богатырёва рукавица», «Кошачьи уши», «Иванко-Крылатко», «Чугунная бабушка», «Живинка в деле», «Солнечный камень», «Васина гора» и другие).
4. А. Беляев «Остров погибших кораблей», «Голова профессора Доуэля».
5. Даниэль Дефо «Приключения Робинзона Крузо».
6. Марк Твен «Приключения Тома Сойера», «Приключения Геккельбери Финна», «Янки при дворе короля Артура». Рассказы.
7. Г. Каттнер «Котел с неприятностями», «Прохвессор накрылся».
8. А. Азимов «Конец вечности», «Стальные пещеры», «Обнаженное солнце», «Я - робот».
9. Владислав Крапивин «Мальчик со шпагой», «В глубине Великого Кристалла».
10. Ф. Зальтен «Бэмби».
11. Дж. М. Барри «Питер Пэн и Венди», «Питер Пэн в Кенсингтонском Саду».
12. Детская библия.
13. Э. Сэтон-Томпсон «Рассказы о животных».
14. Дж. Крюс «Тим Талер или Проданный смех».
15. Р. Говард «Конан-варвар».
16. Л. Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес», «Алиса а Зазеркалье».
17. О. Уальд «Звездный мальчик», «Кентервильское привидение».
18. Клайв С. Льюис «Хроники Нарнии», «Пока мы лиц не обрели».
19. Джонатан Свифт «Путешествия Гулливера».
20. Дж. К. Джером «Трое в лодке, не считая собаки».
21. Р. Л. Стивенсон «Черная стрела», «Остров сокровищ», «Клуб самоубийц», «Алмаз Раджи».
22. Ч. Диккенз «Приключения Оливера Твиста».
23. А. Конан Дойл «Затерянный мир», «Шерлок Холмс».
24. Агата Кристи «Убийство в доме викария», «Восточный экспресс», «Таинственное преступление в Стайлсе», «Убийство Роджера Экройда», "Десять негритят" и другие.
25. М. Метерлинк «Синяя Птица», «Ариана и синяя борода».
26. Г. Уэллс «Нашествие марсиан», «Машина времени», «Борьба миров», «Человек-невидимка».
27. Г. Троепольский «Белый Бим, Черное Ухо»
28. Фенимор Купер «Последний из могикан», "Следопыт".
29. Диана Дуэйн «Хочешь стать волшебником»«, «Глубокое волшебство», «Высокое волшебство», «Безграничное волшебство». 30. Михаил Пришвин "Кладовая Солнца", "Кощеева цепь".
31. Джеральд Даррелл «Перегруженный ковчег», «Гончие Бафута», «Три билета до Эдвенчер», «Под пологом пьяного леса», «Зоопарк в моём багаже», «Поместье-зверинец», «Земля шорохов», «Путь кенгурёнка», «Поймайте мне колобуса», «По всему свету», «Моя семья и другие звери», «Птицы, звери и родственники», «Сад богов», «Только звери», «Пикник и прочие безобразия», «Золотые крыланы и розовые голуби», «Натуралист на мушке», «Ковчег на острове», «Филе из палтуса», «Звери в моей постели» (книга Джеки Даррелл, 1-й женой), «Рози « моя родственница», «Мясной рулет», «Новый Ной», «Юбилей ковчега», «Говорящий свёрток», «Ослокрады» («Похитители ослов»), «Ай-ай и я», «Звери в моей жизни», «Зоопарки», «Птица пересмешник».
32. Игорь Акимушкин «Мир Животных», «Млекопитающие или звери».
33. Джоан Роулинг «Гарри Поттер» («Гарри Поттер и волшебный камень», «Гарри Поттер и комната секретов», «Гарри Поттер и узник Азкабана», «Гарри Поттер и кубок огня», «Гарри Поттер и Принц Полукровка»).
34. Александра Бруштейн «Дорога уходит в даль...» (трилогия).
35. Валентина Осеева «Васек Трубачев и его товарищи».
36. Э.Т.А. Гофман «Крошка Цахес», «Песочный человек».
37. Василий Аксенов «Мой дедушка памятник».
38. Шейла Барнфорд «Невероятное путешествие».
39. О. Генри «Рассказы».
40. Г. Р. Хаггард «Дочь Монтесумы», «Копи царя Соломона», «Клеопатра».
41. И. А. Гончаров «Фрегат Паллада».

В 11-12 лет:

Read more... )
perebeia: (Default)
Читаю книжку, действие которой происходит в начале 50х годов в Северной Африке, как раз в тех краях, где и развернулась сейчас такая упорная борьба за демократию. Речь в ней идет о работорговле, которая там процветает в это время, с невольничьими рынками, кандалами и забиванием камнями беглых рабов. Для меня это неожиданность, я свою-то историю плохо знаю. А вот знают ли ее те, кто так усердно поддерживает там эту типа демократическую борьбу, я не знаю. Ну, может историю знать сейчас не модно и изучать лень. Не послать ли им эту книжку, она написана в легкой и увлекательной форме боевика, но впечатляет. Может все же рановато для демократии? Еще не у всех следы от кандалов сошли небось. Роберта Шекли книжка, он не одну фантастику писал, не думайте.
perebeia: (Default)
В школе нам все про собиретельные образы толковали. Ужасно меня это раздражало почему-то. Эта попытка все обобщить, идеализировать и вставить в рамки. А теперь думаю - ничего, нормально. Что плохого, если писатель выбрал черты характера, которые ему интересны и важны, собрал выдуманную личность и она ожила? До сих пор читаем и перечитываем, потому что они живые получались. Теперь все иначе. Покопался в себе до самой руды, и выдал нам на гора свои изыскания, все козявки и прыщи, родимые пятна и экскременты. С гордостью такой выдал, как откровение. А ведь даже кошка свое дерьмо закапывает. Этакий разбрасывательный образ, в основном козявками из носа вас забросают. Нет, все мы конечно писаем и какаем, боремся с прыщами, и даже в носу ковыряем, случается, и мысли ужасные нас посещают, и поступки дикие совершаем. Но разве об этом надо писать? О том, чем не делились когда-то даже с лучшими друзьями, стыдились? И дневники у нас публичные теперь...и свет искусственный. Хоть и ярче свечек, при которых романы-то писали. . Нет, я за откровенность. Но не до руды.
perebeia: (Default)
Кёске Киндаити любил живопись... Еще и Кёске! Откуда он взялся? Только его мне не хватало! И любил картины Кёго. Опять все на К пошли... И какая разница мне кто из этих Кёске убийца? Я давно в них запуталась. Если еще один Кикудзи появится - все, бросаю эту книгу. А жаль. Хорошая книжка.

А автор на Ё начинается, легко запомнить.
perebeia: (Default)
Начала читать японский детектив, прямо с удовольствием, настолько он лучше написан, чем современные европейские. Но дочитав до ста страниц пришла в отчаяние. Всех там зовут примерно Кикудзи. Ну, с небольшими вариациями. И все на К почему-то. И персонажи все прибывают, теперь все на Ф пошли. Не знаю что делать. Впрочем, я путаюсь и в английских персонажах, и в русских даже. Бяда. Бабушкина сестра выписывала в тетрадочку всех персонажей с кратким пояснением кто он. Тоже завести что ли? Толстую тетрадку надо будет. Надо запретить писать детективы с числом персонажей больше 10. Или даже пяти. И пусть все каждый раз представляются: Я Кикудзи, главный герой. Я Кэндзабуро, его брат, меня убили на 46 странице.
perebeia: (Default)
Никуда не пошла, по телевизору сплошная мисс Марпл и Пуарро. А поскольку я счастливо склеротична до такой степени, что даже у нее, до дыр зачитанной, не помню, кто убийца - блаженствую. В рекламных паузах вымыла полы, пообедала, теперь читаю Татьяну Толстую. Думаю, мы с ней имеем общих предков. Не зря моя прабабушка вылитый Лев Толстой в старости стала. И всех поволжских персонажей Алексея Толстого знала в реале. И настольная книга у нас одна и та же, и книжки в детстве одинаковые читали, и я тоже в детстве думала, что Кронин русская фамилия. И Гулливер на обложке тащил корабли на ниточках, и Илиада-Одиссея мои первые книжки, в пять лет еще. И те же запомнились места и подробности. Вот только Фолкнера она зря не любит, странно. И Пруста я перечитываю. Главное юмор у нее наш, прямо слышу семейные наши интонации, и мимика у нее как у меня. И она часто говорит то, что я просто не могу так хорошо выразить.

Мне очень нравится, как она пишет. Поскольку читаю в электронном виде, все время хочется написать комменты. Мне кажется, она задала тон всей современной женской литературе. И не только женской. Жалко, она ЖЖ свой забросила.
perebeia: (Default)
Так крупными красными буквами написано на бумажке у нас на подъезде. Ниже мелкими синими написано, что не будет в случае протечки, если мы установим подвесные потолки какой-то фирмы. Оригинально, правда?

Вчерашний мужичок тоже оказался оригиналом. Оставил в двери бумажку, где собственнику Эндельсон сообщают, что срок поверки моего прибора истек. Мне предлагают в месячный срок провести его поверку или установить новый. Иначе мне будут начислять платежи по установленному нормативу. Какой такой прибор им так хочется у меня поверить? Вроде ничего не протекает пока, даже при кашле. Самое интересное, что никаких приборов у меня вообще не установлено, и кроме того я на этой квартире вообще не зарегистрирована и никто не зарегистрирован, а все платежи платятся в квартире сына, где я и числюсь. Тут я ничего не плачу за воду вообще ни по каким тарифам. Ну, придет через месяц мужичок - открою ему, так и быть.

Читаю Зощенко. Очень грустное чтение. По-моему, он пишет про потомков Акакий Акакиевичей, и город тот же, и мне совсем не смешно, а очень жалко всех.
perebeia: (Default)
– Отец Маккей, – обратился я к священнику, – вы помните, как лорд Марчмейн встретил вас в прошлый раз? Неужели это возможно, по вашему мнению, чтобы он с тех пор переменился?
– Хвала богу, его милостью это возможно.
– Может быть, – предложила Кара, – вы бы вошли потихоньку, когда он спит, и произнесли над ним слова отпущения, а он и не узнал бы.
– У меня на глазах умерло так много людей, – ответил он, – и я не видел, чтобы кто-нибудь из них в последний час был огорчен моим присутствием.
– Но ведь то все были католики, а лорд Марчмейн не был, разве только формально, по крайней мере последние годы. Он смеялся над этим, Кара сама говорила.
– Христос пришел звать к раскаянию не праведников, но грешников.
Вернулся доктор.
– Без перемен, – сказал он.
– Ну подумайте, доктор, – повернул к нему священник свое спокойное, невинное, серьезное лицо, – могу ли я вызвать у кого-нибудь потрясение? – Он обвел взглядом нас всех. – Вы знаете, что я хочу сделать? Это так немного и так просто. Я ведь даже не ношу специального облачения, иду в чем есть. Вид мой ему уже знаком. Ничто не может его испугать. Я только спрошу у него, жалеет ли он о совершенных грехах. И буду ждать от него утвердительного знака, в крайнем случае довольно будет и того, что он не скажет мне «нет»; потом я дам ему божье прощение. А затем, хотя это уже и не так обязательно, я его помажу. Это сущий пустяк, прикосновение пальцев и капли масла вот из этой баночки; смотрите, ничего не может ему повредить.
– Ох, Джулия, как нам решить? – вздохнула Кара. – Постойте, я попробую с ним поговорить.
Она ушла в Китайскую гостиную; мы молча ждали; стена огня разделяла меня и Джулию. Немного погодя Кара возвратилась.
– По-моему, он ничего не слышал, – растерянно проговорила она – Мне казалось, я придумала, как начать. Я сказала:
«Алекс, ты помнишь Мелстедского священника? Ты его очень обидел, когда он приезжал тебя навестить. Ты был с ним так резок. Он опять приехал. Я хочу, чтобы ты с ним повидался ради меня и чтобы вы помирились». Но он не ответил. Если он без сознания, его не может огорчить вид священника, ведь правда, доктор?
Джулия, до этого стоявшая молча и неподвижно, вдруг шагнула вперед.
– Благодарю вас за совет, доктор, – проговорила она. – Я беру на себя полную ответственность за все, что может случиться. Отец Маккей, будьте добры пройти теперь кмоему отцу. – И, не взглянув на меня, пошла впереди него к двери.
Мы все потянулись следом. Лорд Марчмейн лежал так же, как я его видел утром, только глаза у него были теперь закрыты; руки его вверх ладонями покоились на одеяле, на одной из них сиделка как раз щупала пульс.
– Входите, входите, – бодро сказала она. – Теперь вы его уже не потревожите.
– Уже?
– Нет-нет, но он больше ни на что не реагирует. Она поднесла к его лицу кислородную трубку, и шипение выходящего газа было единственным звуком у постели умирающего.
Священник наклонился над лордом Марчмейном и благословил его. Джулия и Кара опустились на колени в изножье кровати. Доктор, сиделка и я стояли позади.
– Ну, – сказал священник, – я знаю, вы жалеете обо всех своих грехах, правда? Сделайте знак, если можете. Ведь вы жалеете? – Но знака не было. – Попытайтесь припомнить свои грехи и попросите у бога прощения. Я отпущу вам грехи. А вы тем временем попросите у бога прощения за все, в чем ослушались его. – Он заговорил по-латыни. Я узнал слова:
«Ego te absolve in nomine Patris…» – и увидел, что священник осеняет себя знаком креста. И тогда я тоже опустился на колени и стал молиться: «О бог, если бог есть, прости ему его грехи, если такая вещь, как грех, существует». И лежащий на кровати открыл глаза и испустил вздох, какой, по моим представлениям, испускают люди, умирая, но глаза его были подвижны, так что мы знали, что жизнь еще не покинула его.
Внезапно я почувствовал, что всей душой хочу этого знака, пусть даже только из учтивости, пусть даже только ради женщины, которую я люблю и которая, я знал, в эту минуту, стоя впереди меня на коленях, молилась о знаке. Казалось, то была совсем пустячная просьба – всего лишь кивок в благодарность, взгляд узнавания в толпе. Я стал молиться еще проще: «Бог, прости его грехи. И пожалуйста, сделай так, чтобы он принял твое прощение».
Совсем пустячная просьба.
Священник вынул из кармана серебряную баночку, опять сказал что-то по-латыни и прикоснулся к умирающему масляным тампоном; покончив со всем, что полагалось сделать, он убрал баночку и благословил умирающего последний раз. Внезапно лорд Марчмейн зашевелился и медленно поднес руку ко лбу; у меня мелькнула мысль, что он почувствовал влагу елея и хочет его стереть. «О бог, – молился я, – не дай ему это сделать!» Но мой страх был напрасен: так же медленно рука опустилась на грудь, потом передвинулась к плечу, и лорд Марчмейн осенил себя знаком креста. И тогда я понял, что просьба моя была совсем не о пустяке, не о попутном кивке узнавания, и мне припомнились слова из далеких времен моего детства о завесе, которая разодралась в храме надвое сверху донизу.

И.Во

September 2012

S M T W T F S
       1
2 3 4 5 6 7 8
9 10 11 12 13 14 15
16 17 1819202122
23242526272829
30      

Syndicate

RSS Atom

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jun. 13th, 2025 10:13 am
Powered by Dreamwidth Studios