![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ТРЕТИЙ САД
Nov. 26th, 2008 01:23 amПродолжение, начало тут
Ссоры и обиды
Поздний вечер, я собираю чистое белье для бани. Вдруг вспомнила что-то, не помню, ерунду какую-то, типа вешалки для этого белья в бане, кричу с веранды – Витюша, вешалку не забудь прибить. Поскольку не уверена, что Витя в пределах слышимости, выглядываю на крыльцо. Витя что-то доедал на кухне, он был очень увлечен жратвой всегда, он меня не видит, я в темноте, а он в освещенной кухне. И вдруг вижу его лицо. Такое злое, что даже пугаюсь. Не его, какого-то другого существа, мне незнакомого. Он что-то бормочет себе под нос, наверное, такое, что никогда не сказал бы так, чтобы я услышала. Это похоже, как ребенок, когда родители скажут что-то вроде садись за уроки, вслед им корчит рожи и бормочет бе-бе-бе, отстаивая невидимо свою независимость. Но мне было не смешно, мне почему-то стало страшно и холодно. Меня посетил момент прозрения, какие изредка случаются и никогда не обманывают. Но я никогда не даю им ходу, не даю осветить до конца свое настоящее и будущее, делаю вид, что не верю им. И еще, потому что не должно быть у человека таких прозрений, нужно проживать свою жизнь постепенно, шаг за шагом, пока не упрешься.
Та же кухня, день, мы все обедаем. Папа опять заводит разговор, как было бы хорошо, если бы мы жили здесь и отсюда ездили на работу. И сколько можно успеть сделать за будний вечер в саду. Я в сотый раз объясняю, что это невозможно, что тогда я должна вставать каждый день в 6 утра, чтобы успеть на работу, отработать 8 часов, вместо обеда бежать за продуктами, с работы на вокзал, и в сад я приеду почти в 8 вечера, и надо будет готовить, убираться, стирать, как и дома, только без горячей воды, и когда работать в саду? Но ведь светло почти до 12, убеждает меня папа. И встать в 6 утра потом? Ну соседка Надя же работает и ездит. И меня затопляет обида, которую я не могу уже проглотить, и бросаю ложку и кричу, что я ему не соседка Надя, а дочь, и хочу услышать хоть раз – Оля, хватит батрачить, не последний кусок доедаем, отдохни. И мама –тише, тише, соседи услышат. Соседи были главным в нашей жизни, для них мы улыбались, наряжались, чисто убирались и никогда громко не ссорились. Под их невидимым и пристальным взглядом прошли мое детство и юность. Были они и в саду, о них стоит рассказать отдельно.
Ссоры и обиды
Поздний вечер, я собираю чистое белье для бани. Вдруг вспомнила что-то, не помню, ерунду какую-то, типа вешалки для этого белья в бане, кричу с веранды – Витюша, вешалку не забудь прибить. Поскольку не уверена, что Витя в пределах слышимости, выглядываю на крыльцо. Витя что-то доедал на кухне, он был очень увлечен жратвой всегда, он меня не видит, я в темноте, а он в освещенной кухне. И вдруг вижу его лицо. Такое злое, что даже пугаюсь. Не его, какого-то другого существа, мне незнакомого. Он что-то бормочет себе под нос, наверное, такое, что никогда не сказал бы так, чтобы я услышала. Это похоже, как ребенок, когда родители скажут что-то вроде садись за уроки, вслед им корчит рожи и бормочет бе-бе-бе, отстаивая невидимо свою независимость. Но мне было не смешно, мне почему-то стало страшно и холодно. Меня посетил момент прозрения, какие изредка случаются и никогда не обманывают. Но я никогда не даю им ходу, не даю осветить до конца свое настоящее и будущее, делаю вид, что не верю им. И еще, потому что не должно быть у человека таких прозрений, нужно проживать свою жизнь постепенно, шаг за шагом, пока не упрешься.
Та же кухня, день, мы все обедаем. Папа опять заводит разговор, как было бы хорошо, если бы мы жили здесь и отсюда ездили на работу. И сколько можно успеть сделать за будний вечер в саду. Я в сотый раз объясняю, что это невозможно, что тогда я должна вставать каждый день в 6 утра, чтобы успеть на работу, отработать 8 часов, вместо обеда бежать за продуктами, с работы на вокзал, и в сад я приеду почти в 8 вечера, и надо будет готовить, убираться, стирать, как и дома, только без горячей воды, и когда работать в саду? Но ведь светло почти до 12, убеждает меня папа. И встать в 6 утра потом? Ну соседка Надя же работает и ездит. И меня затопляет обида, которую я не могу уже проглотить, и бросаю ложку и кричу, что я ему не соседка Надя, а дочь, и хочу услышать хоть раз – Оля, хватит батрачить, не последний кусок доедаем, отдохни. И мама –тише, тише, соседи услышат. Соседи были главным в нашей жизни, для них мы улыбались, наряжались, чисто убирались и никогда громко не ссорились. Под их невидимым и пристальным взглядом прошли мое детство и юность. Были они и в саду, о них стоит рассказать отдельно.
