perebeia | (no subject)

Всю ночь кутила с Никитой Михалковым. Он был мил, щедр и жалок. К утру я простила ему даже Очи черные и все, что было после, кроме Цитадели. Решила жизнь положить, но спасти его талант и душу. Михалков спасаться не хотел, а говорил поехали-ка, душенька, я знаю еще одно чудное местечко.